тонкую холёную руку и представил остальных, — Майя и Чарли. Ваше приглашение стало полной неожиданностью, впрочем, приятной. Однако не сочтите за невежливость, но кто вы?

— Лёша… — Майя ткнула меня локтём в бок.

Хм… кажется, моя напарница женщину знает, выражение лица у неё в этот момент говорило о желании провалиться сквозь землю.

— Вы не представляете, Алексей, — Валентина рассмеялась, — как давно я не слышала такого вопроса! Давайте присядем, и я всё расскажу, хотя вот Майя, кажется, уже поняла.

Мы уселись, официантка принесла меню, и Валентина попросила не стесняться, мол, она пригласила, она и угощает. Майя что-то выбрать не смогла, сидела, только что не теряя сознания, как мне показалось. Так что я определился за нас двоих. Тем более, что выбора ресторан большого и не предлагал. Взял мясное ассорти, две порции, и по мясному салату. Разогнанный метаболизм постоянно требовал белка.

— Майя, может, вы просветите своего спутника на мой счёт? — спросила Валентина, когда официантка, приняв заказ, ушла. — Ему, согласитесь, простительно не знать меня!

Та сглотнула, вспомнила, что надо иногда дышать, кивнула.

— Валентина Юрьевна Морозова, старшая дочь нашего генерального секретаря, — в Майке проснулся, наконец, офицер, — также организатор завтрашних соревнований. Больше ничего сказать не могу, нет допусков.

Вон оно что!

— И чем же мы заинтересовали вас? — спросил я прямо.

Хотя и так понятно, но всё же… родство более чем неожиданное!

— Не обижайтесь, — подмигнула Валентина, — но в первую очередь меня заинтересовал ваш питомец! Это я распорядилась установить ему имплант и передать вам на попечение.

Тон менялся от непринуждённого до делового. Но кто же она такая, помимо того, что дочь своего отца?

— Это… очень познавательно, — ответил я вслух.

— Мало кто знает, — Валентина приложила палец к губам, — но помимо представительских функций, таких как завтрашние состязания, я также руковожу работой Центра Управления Системой. Административный директор, если быть точнее. Слежу, чтобы всё работало.

— Ваше приглашение — большая честь для нас, — вспомнил я о манерах.

— О, это лишнее! Мы с вами, можно сказать, коллеги. Правда, у меня и должность, и звание повыше, — Валентина покачала головой, — но сегодня без чинов, что называется. Мне правда очень интересен ваш Чарли, да и вообще ваша работа, так что я бы с удовольствием послушала пару историй. Начиная со встречи с крысами.

Что ж, истории рассказывать — не мешки ворочать. Я и рассказал. А пока рассказывал, и Майка немного отошла от чинопочитательского и прочих шоков, подключилась к рассказу. Чарли, занявший за маленьким стоолом четвёртый стул ближе к Валентине, дополнял нашу историю, выразительно показывая как он держал крысиного вождя за уши, пока я махал лопаткой.

Принесли наш заказ, и мы, ничего не емши, да ещё после дневных очень приятных физических нагрузок, набросились на еду. Но я прекрасно понимал, что Чарли — лишь повод. И самое интересное ждёт нас дальше.

— Спасибо за такой интересный рассказ, — серьёзно кивнула Валентина. — У меня к вам будет одна просьба. Но сперва я вам кое-что расскажу, что попрошу сохранить в тайне.

Мы кивнули, и Валентина продолжила.

— Мы не первый год изучаем аномалии, и кое-каких успехов уже добились. И даже иногда, пока редко, можем предсказывать их появление. Место, время, размер, откуда прилетит. Могли бы точнее, но мировое древо весьма раскидисто, причём нелинейно и хаотично. Мы очень мало знаем о точках разделения потоков, и можем зачастую только гадать. Но в некоторых случаях предсказать удаётся.

— Вы хотите, чтобы мы проверили один из таких прогнозов? — предположил я.

— Да, но не только, — Валентина наклонилась ближе к нам, покосившись на мордоворотов через пару столиков от нас. — Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой. Экипировка у меня есть. Хочу посмотреть вживую на сам момент рокировки.

Я взглянул ей в глаза. От весёлости в них не осталось и следа. Так вот, значит, кто наш доброжелатель…

Глава 24

Весточка

Мы с Валентиной смотрели друг другу в глаза. Поединок взглядов, с целью понять намерения другого. И чем дольше я смотрел, тем лучше понимал. Она — далеко не ангел. Ангелы директорами не становятся. И скорее всего, постарается использовать нас в своих целях. Наверняка прямо сейчас уже использует. Но, в отличие от Иван Иваныча, нам она не враг. Пока что можно просто разойтись, встать и уйти. Скорее всего, лишимся поддержки со стороны Системы, но как-то и без этого живут люди. Вредить специально она не будет, просто спишет со счетов.

А вот Иван Иванович — будет. И вполне возможно, именно Валентина — его настоящая цель, и этот идиотский, шитый белыми нитками, подставной шпион — просто наживка, чтобы выманить Валентину. И, похоже, она это прекрасно понимает, судя по раскладу вероятностей. Наверняка на неё там целый аналитический отдел работает преданных людей, которые всё оценили и посчитали. И раз она сама решила выманиться…

Что ж, враг моего врага…

— А нам точно это нужно? — спросил я наконец.

— Думаю, вас это точно заинтересует, — усмехнувшись, ответила Валентина. — Расчёты показывают, что это тот же мир, что и 21 мая этого года, под Петрозаводском. Ваш мир, Алексей. Через… примерно три часа.

— Аааа… — только и смог сказать я.

Потому что новость меня не просто огорошила, она напрочь выбила из головы все мысли. Как кувалдой. Это что, я могу попробовать вернуться? Просто надо встать в центр, и…

А как же Майя?

Я перевёл взгляд на неё, и увидел в глазах такую бездонную тоску, что аж вздрогнул. Не надо быть психологом, чтобы понять, что она думала в этот момент. Ведь только сегодня мы, наконец, решились сделать столь долго откладываемый шаг навстречу друг другу, признались в чувствах. Ну и да, она отдалась мне. Именно сегодня, блин, ни раньше, ни позже!

И вот оно то, чего она больше всего боялась.

Но ведь она может пойти со мной!

Или не может?

Да и я сам… так ли уж надо мне просто вернуться? Ведь вернуться — значит сжечь за собой мост. Если даже случайно проскочит новая аномалия — я не буду знать, когда в какое место встать, чтобы снова очутиться здесь!

— А могу я?.. — я не договорил, слова не полезли в горло.

— Можете, — уверенно кивнул Валентина. — Есть некоторый риск, но минимальный, почти 100%, что вы благополучно переместитесь в свой мир. Думаю, вам несложно будет вернуться к прежней жизни, прошло не так много времени.

— А Майя? — спросил я внезапно охрипшим голосом.

— Если Майя захочет рискнуть — я препятствовать не буду, — пожала Валентина плечами.

Я посмотрел на Майку, не осмеливаясь задать вопрос вслух. Просто взял её за руку.

— Лёша, я… — глаза у неё забегали из стороны в сторону, она искала ответ внутри себя, и не находила. — Я пойду за тобой, куда скажешь… ты же знаешь… но как же мама? а служба? соревнования эти дурацкие??? А твоя мама? Лёшенька, она ведь ничего про тебя не знает, думает, что ты просто пропал! И своей я ничего объяснить не смогу… Зачем вы только нас позвали⁉

Последние слова она бросила уже Валентине, сорвавшись на крик. Вскочила из-за стола, едва его не перевернув, и со слезами на глазах бросилась бежать. Я было подорвался за ней, но поняв, что побежала она не в сторону лестницы, а в туалет, остановился. Посмотрел на Чарли, и он без слов меня понял, умчался за Майкой.

— Это слишком жестоко, — покачал я головой, садясь обратно за стол. — К тому же я хотел немного другого. Не просто вернуться, а создать постоянно действующий мост. Для торговли, для экскурсий, может быть. Для обмена технологиями. Немного утопично, но не так уж нереально, мне кажется. Надо только понять, как работают аномалии.

— И вы готовы пожертвовать единственным, возможно, шансом на возвращение, ради призрачной надежды? — Валентина откинулась в кресле, насмешливо глядя на меня. — Журавль в небе вместо синицы в руках?

— Я бы назвал это венчурным инвестированием, — я глубоко вздохнул.

Возможно, это самообман. Да, у меня есть мама, и я обязательно должен передать ей весточку. Но ведь у меня есть, в конце концов, мой телефон. А кроме мамы… а кроме мамы у меня нет таких уж важных причин желать возвращения. Кто я там? Рядовой бизнесмен? Да мои партнёры наверняка уже наладили работу завода и без меня. Моя привычная жизнь? Да я её там просто прожигал. Я не делал ничего великого, или так уж общественно важного.